Тогда я еще только пробовала себя на роль вокалистки, поющей на свадьбах. Наш творческий коллектив состоял из трех человек: один мужчина в возрасте (руководитель), один молодой и я.
Однажды нас пригласили поработать на свадьбе, которая должна была проходить на территории школы-интерната. Мы с трудом нашли здание – уж больно вид у него был непрезентабельный и обшарпанный.
Помещение, где нам предстояло веселить народ, было очень маленьким и совсем не вызывало праздничного настроения. По кругу уныло стояли допотопные деревянные столы. Нас удивило и то, что они были еще не накрыты скатертями и совершенно пусты. Едой даже и не пахло. Впрочем, времени было еще предостаточно – молодых ждали к 17 часам.
Мы стали готовиться к выступлению. Расставили аппаратуру, настроились, отрепетировали все, что можно. Прошло где-то часа три. Я стала беспокоиться. Туда ли мы попали? За это время никто не пришел, ничего не принес. Столы все так же пустовали. Очень, очень странно!
И вдруг на пороге появился хиленький мужичок с двумя небольшими кастрюльками. Улыбнулся нам, поставил кастрюльки на стол и испарился. Прошел еще час. Мы уже стали маяться от безделья, к тому же успели изрядно проголодаться. Мужики бросали косые взгляды на стол, где стояли кастрюли. «Дай-ка посмотрю, что там», – произнес молодой клавишник, но я его опередила. «Не трогайте! – скомандовала я, закрывая крышки кастрюль. – Там совсем мало еды, возможно, все подсчитано. Потерпите чуть-чуть».
Прошел еще час. Мы недоумевали: где же гости?! Столы все так же девственно чисты, а уже половина четвертого! В пять приедут молодые... Или не приедут?
Тут появился все тот же мужичок и спросил меня, указывая на кастрюли: «А что с этим делать-то?»
– Ну, наверное, по тарелкам разложить, – ответила я.
Мужчина пулей выскочил из помещения. Вернулся с кучей тарелок. «Так надо же еще и скатерти!» – дала я совет, не подозревая, какую роль мне отведут на этой свадьбе.
Появился еще один мужик, со скатертью. Шепнул мне на ухо: «Родители молодых с обеих сторон вдрызг разругались. Отказались что-либо делать, никто не в курсе, куда и что...»
Тут вошла дородная женщина и с надеждой посмотрела на меня: «Говорят, вы здесь главная. Сваха! Сколько нужно тарелок?» У меня отвисла челюсть: «Я – сваха?!»
А время бежало неумолимо. Пришлось расправить плечи и принять решение: «Ну что ж, если я тут главная, быстро несите хотя бы клеенки, да поприличнее! Посуду, вилки, ложки! И всю еду, какая есть».
На мое счастье, уже стали сходиться гости, которых я тут же впрягла в работу. Раздавала указания направо и налево, а все безропотно повиновались. Еще бы: на свадьбе-то погулять охота! Мужики-музьканты недоумевали: «Тебе это надо?» Но мной уже двигало какое-то странное чувство ответственности за чужую свадьбу.
Работа закипела. Под моим четким руководством люди резали сыр и колбасу, раскладывали по тарелочкам. Кого-то я послала за зеленью. Кто-то открывал соленья и всякие консервы. Все было как у людей: аккуратно разложено, украшено...
Прошло буквально несколько минут после того, как я и мои помощники вытерли руки и припудрили носы. И вот на пороге -красивые и счастливые молодожены, а следом их родители. Как мне хотелось посмотреть им в глаза! Представьте, родители тоже светились от счастья. Наверное, во время церемонии бракосочетания они успели помириться.
Ну что ж, свадьба удалась на славу! Под конец родители уже расцеловывали друг друга, громко причмокивая.
Был, правда, один неприятный момент, даже говорить не хочется... Нам совсем не предложили перекусить. Можете представить, как мне пришлось отбиваться от музыкантов. «Не дала нам поесть из кастрюли! Никто бы не заметил! Это все твоя порядочность! Кушать хочется ужасно!»
Я молчала и улыбалась. А что еще было делать?

---