В ночь с 5 на 6 ноября — с пятницы на субботу — около подъезда своего дома на Пятницкой улице в Москве был зверски избит Олег Кашин, журналист издательского дома «Коммерсантъ». Неизвестные лица — их, предположительно, было трое — тяжело покалечили репортёра: у Кашина, согласно официальным сводкам, перебиты обе голени, сломаны нижняя и верхняя (!) челюсти, а также оторваны фаланги нескольких пальцев. Сейчас журналист находится в 36-й горбольнице в тяжелом состоянии, по состоянию на 15.00 6 ноября Кашин переведен из общей реанимации в нейрохирургическую.

Дело об избиении репортёра уже стало по всем параметрам резонансным: о том, что расследование преступления взято под особый контроль Генпрокуратуры, уже заявил в своем микроблоге президент Дмитрий Медведев. О происшествии сообщили большинство работающих в выходные дни СМИ. На Петровке, 38, как сообщил обозревателю «СП» один из сотрудников Московского уголовного розыска, уже отрядили для расследования обстоятельств «сотни людей». «Очень много народа работает, все в напряжении, несмотря на выходной» – рассказал «СП» офицер-оперативник СКП.

Коллеги Кашина по журналистике и друзья по блогам уже организовали серию одиночных пикетов около штаб-квартиры ГУВД с плакатом, призывающим незамедлительно расследовать избиение журналиста и наказать исполнителей и заказчиков этого преступления. Отметим, что одиночные пикеты — единственная на данный момент форма публичной акции, не требующая предварительного согласования с властями. «Мы собираемся стоять до тех пор, пока свое слово не скажет министр внутренних дел Рашид Нургалиев или кто-либо ещё из чиновников высшего ранга», – сообщил «СП» один из организаторов пикета, редактор портала BestToday Виталий Шушкевич. Возможно, в ближайшие дни будут проведены и другие акции, если их согласует администрация столицы.

Пока же, хотя медики и утверждают, что жизнь Олега Кашина вне опасности, можно констатировать, что преступникам удалось заставить журналиста замолчать, по меньшей мере, на несколько месяцев. Учитывая характер повреждений головы, Кашину в течение ближайших нескольких месяцев будет затруднительно говорить, подвижность его, после повреждения ног, также будет надолго ограничена, а травмы пальцев могут повлиять на способность работать за клавиатурой — возможно, на всю оставшуюся жизнь.

Кроме того, не исключено и самое страшное — перевод Кашина в нейрохирургическую реанимацию означает, что у раненого, возможно, поврежден головной мозг. Сейчас Кашин введён в так называемую искусственную кому — эта методика применяется реаниматологами для того, чтобы облегчить шоковые явления, которые сами по себе могут истощать организм и даже стать причиной смерти.

Правоохранители пока не готовы выдвинуть какую-либо версию преступления. Среди знакомых же Кашина одна из наиболее обоснованных версий происшедшего — сетевая ссора репортера с псковским губернатором Андреем Турчаком. В одном из комментариев в собственном блоге Живого Журнала Олег, говоря о новом, «медведевском» поколении губернаторов, употребил выражение «какой-нибудь сраный Турчак» – использовав, таким образом, фамилию губернатора в качества имени нарицательного. За что немедленно получил комментарий от самого Турчака: «Молодой человек, у вас есть 24 часа на то, чтобы принести извинения; время пошло».

Тогда сетевую перебранку вроде бы удалось уладить; однако, как сообщил «СП» знакомый Кашина Сергей Смирнов, в последние недели журналист неоднократно получал телефонные угрозы от неизвестных. «Как Олег мне рассказывал, ему говорили буквально следующее, – припоминает Смирнов. – Олег, говорили, ты совершил самую большую в своей жизни ошибку. Как только шум уляжется, ты ещё умоешься кровью».

Кашину целенаправленно и символически отбили те части тела, которые необходимы журналисту. Ноги – чтобы не мог ходить, челюсти – чтобы не мог говорить и пальцы – чтобы даже и не думал писать. Кто бы ни был истинным заказчиком избиения, эффект очевиден и проявится уже вскоре: целое поколение журналистов-«хипстеров» начинает осознавать, что маска этнографа — не тот «домик», в котором можно спрятаться. Выводы же каждый будет делать сам — в итоге, возможно, многие уйдут из профессии. Те же, кто останется — будут готовы к прогулкам по минному полю.