Довольно часто со стороны людей с ограниченными возможностями (в том числе глухих) звучат упреки в адрес средств массовой информации. Припоминают им целую палитру грехов – и слишком жалостливый тон публикаций, и незнание темы, и использование дискриминационных терминов (например, «глухонемой» вместо «глухой»). Но самая частая претензия к миру медиа – что издания вообще мало пишут о проблемах инвалидов. Инвалиды как бы выключены из новостной повестки крупных игроков медиарынка, а если они и обращают внимание на эту сторону общественной жизни, то поводом служит что-то скандальное, часто характеризующее инвалидов не с лучшей стороны.

«ВОГинфо.ру» решил разобраться, соответствует ли действительности такое представление и поговорил с журналистами, пиар-менеджерами, руководителями некоммерческих организаций и другими людьми, которые активно работают с медиполем.

Кто виноват?
 

С инвалидной колокольни виновными в недостаточном внимании к проблемам людей с ограниченными возможностями являются сами журналисты. Им неинтересно, у них ограниченный кругозор, их больше интересует «жареное», чем важное – вот неполный перечень «предъяв» инвалидов к журналистам. Однако Ольга Бакушинская, колумнист Lenta.ru, журналист и телеведущая, с этим не согласна.

ВОГинфо.ру: Насколько вообще среди журналистов распространен поиск тем, связанных с инвалидностью? Есть ли журналисты, которые специализируются на этой теме?

Ольга Бакушинская: Нет такой категории журналистов. Они все очень разные и работают в совершенно разных местах с разными задачами. То есть нельзя привлечь внимание к этой теме вдруг всех подряд журналистов. Ну если вдруг Алла Пугачева, не дай Бог, станет инвалидом – это, конечно, повод. Но я полагаю, вы таких поводов не хотите. Ну а так, есть журналисты, которые пишут или снимают на эту тему. Некоторые из них просто гениальные.

Например, кто?

Например, Валерий Панюшкин или Екатерина Гордеева.

Если мыслить об инвалидах как об одном из меньшинств, то это самое большое меньшинство в мире. Но почему тогда в медиаполе другие меньшинства привлекают гораздо большее внимание журналистов? Ну, например, те же сексуальные меньшинства.

С сексуальными меньшинствами в данный момент просто. Они являются в России объектом прямой государственной дискриминации. Широко объявленной. Инвалиды дискриминируются по-другому. На словах для них все делается, на деле ничего. Но геи неожиданно просто оказались в худшем положении.

Геи считают, что обозначение их «гомосексуалистами» дискриминационно. Нечто похожее есть и у глухих – они считают таким же дискриминационным название «глухонемые». И вот это очень показательно в плане СМИ – большинство российских СМИ уже научились пользоваться термином «геи», а вот глухие как были глухонемыми, так и остались. Даже на той же «Ленте.ру».

Да, я согласна. Это проблема. Которая, впрочем, решаема. На моих глазах многие журналисты уже привыкли писать не «болезнь Дауна», а «синдром Дауна». Так что это вопрос просвещения. Надо больше объяснять, что есть более приемлемые термины для определения людей, которых может обижать определение «глухонемые». Надо просто рассказывать об этом, в том числе и вам самим.

И все-таки: вас, как журналиста, каким образом заманить на нашу территорию?

Нужно отметить, я тут не пример ни разу, я не референтная группа. Я работаю в фонде «Подари жизнь», и меня легко заинтересовать. Но я поняла ваш вопрос. Меня интересуют, как и всех – проблемы и истории. Интересные истории людей и их достижений. А проблемы... Ну, это нельзя запрограммировать.

Значит, журналисты пошли бы на условную Аллу Пугачеву, если бы было заявлено, что там не просто песни будут переводиться на жестовый язык, но и даже гардеробщицы будут его знать?

Ой, я бы пошла. Это так интересно (смеется).


* * *
Можно предположить, что реальная причина недостаточного внимания журналистов к теме инвалидности лежит в неумении многих общественных организаций работать со СМИ. Это подтверждает Евгения Стифонова, пиар-менеджер РООИ «Перспектива»:

Евгения Стифонова: У многих некоммерческих организаций какая позиция? «Мы делаем огромную работу и мы не должны ничего никому объяснять, и так все понятно, и не надо нам мешать». А потом, когда выходит материал, начинаются обиды и недовольства. Потому что журналист что-то не так понял, где-то не то написал. Ну вот он и не мешал. Я всегда говорю, что когда рассказываете об организации или о том, что вы делаете, нужно говорить, как в первый раз. Потому что человек не может за короткое общение охватить весь объем информации, который вы знаете. И к тому он же не ходит и не думает только о вас. Поэтому нужно рассказывать, объяснять то, что вы хотите объяснить, но при этом не перегружать информацией, чтобы журналисты при этом хотели к вам вернуться. А не говорили: «Я больше туда не поеду, мне начали рассказывать историю организации с начала ее основания и по сей день» (смеется).
 

По вашему мнению, действительно ли СМИ тему инвалидности поднимают нечасто?

Мне кажется, это заблуждение. Особенно в последнее время. За последние несколько лет ситуация очень сильно изменилась, и СМИ регулярно освещают эту тему. Тем более сейчас, когда у государства многочисленные программы (по доступности и прочее) плюс Паралимпиада скоро.

То есть все в этом плане сейчас просто замечательно?

Я думаю, нет предела совершенству. Раньше писали мало. Сейчас пишут больше, что уже можно считать огромным сдвигом. Другой момент, что все мы люди, и можем быть правы в чем-то, а можем нет. Так вот и в теме освещения проблем инвалидности есть свои минусы. Чаще всего журналисты, которые не сталкивались с проблемой инвалидности, пишут о людях с инвалидностью либо как о героях, либо как об «униженных и оскорбленных». Хотя есть и профессионалы, которые пишут без стереотипов.
 

Невидимая инвалидность

В самом деле, это похоже на правду, что СМИ начали больше писать на тему инвалидности. Однако существует некий перекос – чаще всего пишут все-таки о тех категориях инвалидности, которые видны невооруженным глазом. Глухим с этим «не повезло». Украинский режиссер Мирослав Слабошпицкий рассуждает так:

Мирослав Слабошпицкий: В публикациях об инвалидах речь идет прежде всего о видах инвалидности с ярко выраженными внешними проявлениями: отсутствие конечности, какой-нибудь паралич и прочее. То же самое, собственно, касается и кинематографа. Глухие внешне не обладают никакими ярко выраженными признаками того, что человек привык вкладывать в понятие «инвалид». Я вообще не помню, чтобы я что-либо читал о глухих, естественно, кроме статей на специализированных сайтах для глухих. Скажу вам больше, до начала работы над фильмом, я даже не знал, что глухие считаются инвалидами. То есть для меня, как для любого обывателя, они не ассоциировались с этим понятием.

Но ведь у нас есть очень даже заметный признак – махание руками?

Ну вам есть чем махать. Повторюсь – в понимании большинства обывателей «инвалид» – это человек без руки или без ноги, например...

То есть, другими словами, глухие как инвалиды невидимы?

Наверное, вы правы. Наверное, так. Я не анализировал. Если рядом поставить глухого и не глухого человека, пока они себя не проявят – вы не увидите разницы.

Наверное, со мной согласятся многие глухие – это хорошо, что в глухих не видят инвалидов. Но есть и минус такого положения дел – очень сложно показать наши проблемы и убедить, что они не проще, чем у тех, кто имеет, скажем так, «видимую» инвалидность. Вот с этой точки зрения что бы могло привлечь внимание людей к нашим проблемам?

Сложно ответить на ваш вопрос. Возможно, вам мешает некоторая герметичность, закрытость глухих внутри своего сообщества, обусловленная в том числе объективными причинами. Ведь человек, обладающий видимой инвалидностью, не испытывает проблем в разговоре с журналистом или любым другим человеком. В то время как глухой – внешне ни чем не напоминающий человека с ограниченными возможностями – вынужден пользоваться жестовым языком, для которого нужен переводчик. Возможно, закрытость сообщества в силу объективных причин здорово вредит. Возможно, в этом есть определенная трагическая сторона, сложно воспринимать человека без видимых физических особенностей как какого-то особенного человека, но в то же время, есть сложности в коммуникации.

Совершенно верно, самая главная проблема глухих – это коммуникационный барьер со слышащими.

Но с другой стороны – чтобы разговаривать с французом, нужно знать французский, с русским – русский и так далее. И как с этим бороться – я не знаю...


* * *
Представление, будто об инвалидах пишут очень мало, в настоящее время не соответствует действительности. Освещать инвалидную тему стали больше, не в последнюю очередь благодаря усилиям государства, которое реализует ряд программ, направленных на улучшение качества жизни инвалидов. Однако если говорить о качестве публикаций – оно еще «хромает», что, впрочем, является симптомом более широкой проблемы, а именно недостаточной информированности общества в целом о проблемах и жизни инвалидов. Одним из следствий этого является также перекос – больше освещаются те категории инвалидности, которые можно увидеть невооруженным глазом. Журналистов, которые в теме, пока явно недостаточно, но раньше их, можно сказать, и не было вовсе.

В этих условиях ведущую роль должны, по-хорошему, взять на себя общественные организации инвалидов, но, к сожалению, немногие из них умеют эффективно работать со СМИ. От того, насколько быстро общественные организации инвалидов научатся взаимодействовать с медиа, зависит самое важное – изменение отношения общества к инвалидам, устранение стереотипов и в конечном итоге более полное включение инвалидов в жизнь общества.

Источник: ВОГинфо.ру

Пишите комментарии, подписывайтесь в социальных сетях: ВКонтакте, Twitter, Instagram, YouTube, Facebook и обязательно устанавливайте наше мобильное приложение для Android и iPhone.